У каждого свое видение

В одной из галерей открылась выставка работ у двух выпускниц Академии Художеств – Елены Мурашевой, окончившей ее год назад, и Инны Алтунашвили, получившей диплом буквально на днях. Мы решили узнать каково быть художником сразу после диплома.

Вы сразу выбрали для поступления именно Академию Художеств?

Елена: В 15 лет я пришла в училище имени Рериха. Мой руководитель сразу же задал мне вопрос: «Зачем Вы сюда пришли?» А потом отговаривал поступать в Академию и вообще заниматься живописью. Это мне казалось странным, тк он сам весь в искусстве, но, скорее всего, он проверял, готова ли я посветить этому всю свою жизнь.

Конечно, я видела много художественных ВУЗов, Рижскую Академию, к примеру, но что-то мне в ней не понравилось. Это все внутренние ощущения, неприятно как-то там, а в Санкт-Петербургской Академии очень душевно и комфортно.

Инна: Я окончила Воронежское художественное училище. Там более известно Мухинское училище, но я ехала поступать именно в Академию Художеств. Меня привлекла в ней профессиональная сторона дела.

Е., И.: Определенно есть. У нас в мастерских – да. В композициях присутствует много творчества.

И.: У каждого свое видение. К тому же каждый стоит в своей точке, и получаются совершенно разные работы.

Е.: Мы сами составляем композиции: покупаем тряпочки, ставим фигуры,…

У меня муж учился на факультете скульптуры. Одним из преподавателей у них был Владимир Эмильевич Горевой, прекрасный скульптор. Он приходил в мастерскую и говорил: «Вас стены научат». У него есть одна любимая модель, с которой студенты работают из года в год.

Вы заходите в другие мастерские. Вас не пугает сходство работ?

И.: Пугает? Да нет. Существует какое-то общее лицо мастерской, но, заглянув, видно индивидуальность каждого.

Инна Алтунашвили. Натюрморт с сетью х.м 75х80 2008г

Кто из педагогов сильнее на вас повлиял?

Е.: Я хочу отметить 2 курс – Кравцова Игоря Михайловича. Он дал мне очень много. Хоть он и несколько деспотичен, но мы не сильно попали под его влияние.

И.: Когда я начала продумывать, что конкретно я буду делать в своей работе, у нас с Игорем Михайловичем начался «диалог».

Шесть лет учебы – не много ли это?

Е.: Многовато.

И.: Последний год более творческий. Работа над дипломом – очень творческий процесс. Большой холст, краска, как все это будет ложиться, компоноваться – все это очень интересно.

Собираетесь ли вы писать картины в дальнейшем?

И.: Да, конечно, буду писать. Но в компьютерную графику идти не хочу. Это стало популярно среди художников последнее время и приносит доход, но это не по мне.

Е.: Несомненно, я продолжу писать. Конечно же, нужно как-то зарабатывать, но связей пока что не хватает.

А в Академии вас не учили, как нужно зарабатывать, продавая свои работы?

Е.: Нет, к сожалению. А надо бы! Неплохо бы было ввести небольшой курс, посвященный этому.

Готовы ли вы ради заработка отказаться от написания картин?

Е., И.: Нет, что вы, ни в коем случае!

Е.: Бывает время, когда я по 2 месяца ничего не пишу и мне уже сложно, очень этого не хватает.

Если не секрет, за сколько вы продаете свои работы? И, вообще, хотите, чтобы они продавались?

Е., И.: Примерно 20-30 тысяч – наша цена. И да, конечно же, мы хотим, чтобы наши работы продавались.

А в вашей организации какие цены? И кто оценивает вещи?

Е., И.: Цены разные. Этюды могут стоить и 3-5 тысяч, ну а крупные законченные работы намного больше. Назначает цену сам художник.

Когда вы поступали в Академию, кто-нибудь говорил, что вы не будете востребованы?

Е.: Да, говорили. Многие.

И.: Конечно говорили. Да во всех ВУЗах так! Очень много людей работает не по специальности. Высшее образование нужно, чтобы получить определенный уровень.

Сейчас реализм исчезает за границей. Что вы об этом думаете?

Е.: Ну и хорошо, пусть только у нас остается! (смеется)

Елена Мурашева. Девушка-осень х.м 70-90 2006г

Что вы можете сказать о художественных «группировках»?

Е.: Я знаю много таких организаций, «Непокоренные 17», к примеру. После окончания Академии я думала примкнуть к какой-нибудь из них, но, посмотрев, решила, что не хочу так работать. Хотя их работы очень востребованы и дорого продаются.

Что вы чувствуете, отучившись шесть лет?

Е.: Что ж сказать: поставили цель и добились ее. Студенческие время – самое лучшее, но начинается новый период в жизни.

И.: Академия Художеств все поменяла в моей жизни. Все поменялось в голове, в душе. Академические годы дали множество положительных эмоций. Я чувствую, что стала как человек…сложнее, что ли…

Как вы считаете, выпускники факультета теории и истории искусств Академии Художеств будут писать о выпускниках живописного?

Е., И.: Да, несомненно, найдутся такие искусствоведы, которые будут о нас писать.

Как вы находите последние тенденции современного искусства?

Е.: Мне не нравится в искусстве пошлость. Мы никогда не дойдем до «эпатажных» работ. Искусство не должно вызывать «рвотный рефлекс».

И.: Искусство не должно строиться на низменных инстинктах. Сейчас стало модно показывать «темную сторону» человека, грехи. Показывают это часто красиво, но, когда ты начинаешь задумываться и вникать в суть, то тебе становится плохо. Это не ход для современного искусства – это тупик.

Что бы вы добавили в программу живописного факультета Академии Художеств?

Е., И.: У нас очень много времени уходило на композицию. Из-за этого много интересных лекций мы пропустили. Программа и так «забита» предметами, сложно будет еще что туда «впихнуть».

Е.: Интересно было бы иметь факультатив с преподавателем из-за рубежа, к примеру, из Лондона. Чтобы он проводил мастер-классы и тому подобное.

И.: Я бы добавила больше поездок. Во время практики мы ездили куда-то, и это была особая жизнь.

Какого вида современно искусство вам ближе всего?

Е., И.: Мы за классическое искусство. Это основа.

Анна Самойлова